Связанный с пандемией COVID-19 локдаун ударил по экономике и Украины, и Польши, но уже видно, что с разной силой. Разными будут также долгосрочные последствия. Самой большой проблемой может быть безработица.
Будет тяжело, а используемые до сих пор инструменты для борьбы с экономическими последствиями не настолько эффективны насколько ожидалось – такие выводы можно сделать из дебатов экспертов, которые прошли в рамках организованной Национальным Банком Польши и Национальным Банком Украины конференции «Рынок труда и монетарная политика».
Некоторые последствия кризиса COVID-19 могут иметь более долгосрочный характер, так как рецессия воздействует не только на рынок труда, но также негативно влияет на технологическое развитие и эффективность.
Локдаун привел к резкому снижению роста мировой экономики. Основной удар COVID-19 был нанесен рынку труда. По оценке Международной организации труда (ILO), во втором квартале количество отработанных часов уменьшится на 10,5%, что составляет эквивалент 305 млн рабочих мест на полную ставку.
Серьезно пострадают также 1,6 млрд людей, работающих нелегально, то есть практически половина глобальной рабочей силы. По оценке экспертов Center for Economic Policy Research прошлые пандемии и кризисы увеличивали социальное неравенство, а текущий кризис, связанный с пандемией, скорее всего не будет исключением, а даже может привести к еще бóльшему увеличению неравенства, чем предыдущие, потому что имеет более глобальный охват.
Основной враг – безработица
По мнению экономистов, занимающихся кризисом COVID-19, не следует забывать, что некоторые последствия могут иметь более продолжительный характер, чем казалось на первый взгляд. Рецессия воздействует не только на рынок труда, но также негативно влияет на технологическое развитие и эффективность.
В результате развитие мировой экономики даже не приблизилось к потенциалу, который имело на пороге глобального финансового кризиса. Правду говоря, экономический рост был относительно стабильным, но начальная потеря не была наверстана, поэтому тот кризис все еще влияет на мировую экономику. В США финансовый кризис отбросил экономику на 9 лет. Последствия текущей пандемии тоже, вероятно, будут иметь долгосрочный эффект – такая картина возникает из исследований, представленных Юрием Городниченко из University of California в Беркли.
Врагом номер один становится безработица. Это ощущается как на макроэкономическом, так и на политическом уровне. Рост безработицы – это падение потребления, а это означает отсутствие стимула роста. Опасна уже сама потеря работы, даже временная, так как после повторного трудоустройства зарплата работника, а в результате его покупная способность, в течение многих лет останутся на более низком уровне, чем перед потерей работы. Как заметил Дэвид Бергер из Duke University, исследования показали, что снижение уровня потребления, даже после нахождения новой работы, может достигать даже 15%. Бергер считает, что необходимо сосредотачиваться на удержании трудоустройства, даже если это может привести к росту инфляции, так как негативные, продолжительные последствия для уровня благосостояния меньше, чем последствия, связанные с ростом безработицы.
Это ощущается как на макроэкономическом, так и на политическом уровне. Рост безработицы – это падение потребление, а это означает отсутствие стимула роста.
Влияние COVID-19 на рынок труда можно сравнить с ураганом. Прежние рецесии были относительно короткими, а текущая принесла продолжительную безработицу. Постоянный, высокий уровень безработицы может вызвать страх на рынке труда. Для его восстановления нужна умелая фискальная политика, да и то неизвестно, получится ли вернуться к стартовому уровню.
Открытым остается вопрос, вернутся ли работники на свои рабочие места, так как много фирм может обанкротиться или ограничить трудоустройство. Анализы свидетельствуют о том, что в США даже 40% человек, которые потеряли работу из-за пандемии, может остаться безработными в течение длительного времени. К тому же нас ждет полная перестройка рынка труда и способа размышления о нем – многие работники, которые начали работать из дому, скорее всего в нем уже и останутся. Фирмы и страны столкнутся также с большим уровнем неуверенности, так как инвесторы воздержатся с инвестициями. Такую невеселую картину «коронавирусной» реальности представил Кристофер Эрцег из Международного валютного фонда.
Из-за высокой безработицы люди уже не верят властям, а отсутствие доверия вызывает протесты, которые приведут к изменению власти и падению ВВП.
Сергей Гурьев и Парижского института политических наук (Sciences Po) обращал внимание на негативное влияние кризиса на человеческий капитал. В обычной, некризисной ситуации, когда человек теряет работу, он может обучаться, чтобы лучше приспособить свои навыки к рынку труда и потребностям работодателей. Но теперь компании, занятые борьбой за выживание, не будут заниматься повышением квалификации сотрудников. Дополнительно те, кто сейчас заходят на рынок труда не получат такую зарплату, какие были до рецессии.
COVID-19 и вызванный им экономический кризис выходит далеко вне рамки экономики и переходит в кризис доверия, который разрушает фундаменты, на которых сегодня основывается мировая экономика – в США и Европе падает уровень доверия граждан к политикам и органам власти.
По мнению Гурьева, работники, которые были уволены, винят государственные власти. Потеря работы негативно влияет на социальное настроение. И это не только в случае тех, кто остался безработным, но также тех, кто в дальнейшем работает. Кризис вызывает всеобщее чувство опасности. А в результате выстраивается цепочка – из-за высокой безработицы люди уже не верят властям, а отсутствие доверия вызывает протесты, которые приведут к изменению власти и падению ВВП. Пандемия коснулась развитых стран, которые отвечают за 95% мировой экономики, поэтому – как говорил Гурьев – если начнутся политические пертурбации, то замедление экономики может продлиться и 15 лет.
Что на Днепре, а что на Висле?
«Польша вошла в кризис со сбалансированной экономикой, правильной фискальной политикой, благодаря чему уменьшен госдолг и достигнут исторически низкий бюджетный дефицит. Экономический рост приближался к своему потенциалу, а экономика готовилась к «мягкому приземлению» на фоне неблагоприятных внешних условий. Сильные, макроэкономические основы польской экономики позволяют плавно пройти через шок, связанный с пандемией, и одновременно дают нам возможность смягчения фискально-монетарной политики» – описывает ситуацию Павел Шаламаха, член правления Национального банка Польши.
Правительство взяло на себя тягость по смягчению последствий пандемии, вводя большой пакет помощи. Это кредиты для микро, малых и средних предприятий, освобождение микро и малых предприятий от взносов на социальное страхование. Одноразовые выплаты для индивидуальных предпринимателей и работающих на основе гражданско-правовых договоров. В общем на это предназначено 5% ВВП. В то же время центробанк, действуя на опережение, смягчил монетарную политику и ослабил требования к резервам.
«Мы считаем, что такие действия НБП дадут позитивный результат в условиях борьбы с последствиями COVID-19 на рынке труда» – оценивал Шаламаха.
На фоне Польши ситуация Украины выглядит совсем нерадостно
Национальный банк Украины прогнозирует, что во втором квартале уровень безработицы составит 11,5% по сравнению с 8,2% в прошлом году. В Киеве надеются, что смягчение карантинных ограничений и постепенное «размораживание» экономики приведет к тому, что во второй половине года ситуация улучшится, но до прошлогоднего уровня и так уже не вернуться. Украинский рынок труда может говорить о большом счастье – несколько миллионов украинских рабочих эмигрантов решили переждать пандемию за границей, рассчитывая на возвращение к последней работе или получение новой.
В Украине вызванные локдауном проблемы накладываются на наслаивающиеся годами нерешенные проблемы системного характера – комментировал шеф НБУ Якив Смолий. Это, в частности, несоответствующее требованиям работодателей квалификации людей, входящих на рынок труда. Поэтому безработица удерживалась на довольно высоком уровне, а фирмы не могли развиваться из-за нехватки персонала. Согласно данным Укрстата, одна третья работников с высшим образованием работала в профессиях, не требующих таких квалификации. Это один из самых высоких показателей в Европе.
Все еще низкой была эффективность – согласно данным Международной организации труда Украина, не попала в первую сотню стран, а эффективность экономики настроенной на получение пособий от остатков СССР была ниже, чем в других постсоветских странах.
В то же время Украина занимает 12-ое место в списке стран с наиболее быстро уменьшающимся количеством жителей. В результате 10 человек работает на содержание 11 пенсионеров. Связанная с этим высокая нагрузка на зарплатный фонд ведет к сохранению гигантского нелегального трудоустройства. Согласно данным НБУ, в 2019 г. каждый пятый украинский работник работал нелегально.
Отсюда и массовая рабочая эмиграция – в 2019 г. 2,5 млн украинцев работали за границей. Учитывая ротацию сезонных работников, реальное количество еще больше. Рабочая эмиграция лишает украинский рынок труда наиболее динамичных и квалифицированных работников, а экономика становится зависимой от отправляемых ими денег.
В Украине 10 человек работает на содержание 11 пенсионеров. Связанная с этим высокая нагрузка на зарплатный фонд ведет к гигантскому нелегальному трудоустройству.
Согласно данным, представленным Юлией Свириденко из украинского Министерства экономического развития, торговли и сельского хозяйства, состоянием на конец мая 509 тыс. человек получило статус безработного. В том числе 242,5 тыс. с момента объявления украинским правительством карантина. Это очень много, особенно если учесть, что это данные с рынка, опустошенного рабочей эмиграцией, и не учитывают людей, которые работали нелегально, а теперь потеряли работу. В процентном соотношении, по сравнению с аналогичным периодом 2019 г., количество безработных выросло на 60%.
«Прошлый год мы закончили довольно хорошими показателями. Уровень безработицы официально уменьшился. Зарплата в Украине одна из самых низких в Европе. Когда мы говорим об утечке работников, то это в первую очередь студенты и выпускники, которые не видят для себя перспектив в стране. Проблема заключается в несоответствии спроса и предложения. Уровень образования не отвечает потребностям рынка труда, очень высокий уровень нелегального трудоустройства. Мы хотим реформировать систему трудовых посредников, чтобы подобрать навыки работников к потребностям. Но это было до пандемии» – признала Юлия Свириденко.
Кажется, что в борьбе с вызовами, которые перед экономикой поставила пандемия, Польша справляется намного лучше. Последние несколько лет польская экономика боролась с недобором работников. Неизбежный, вызванный локдауном рост безработицы, стартует со значительно более низкого, базового уровня. Намного лучше, по сравнению с действиями Украины, выглядит также польская программа помощи.
Автор статьи: Михал Козак, экономический журналист.
